timelets

Когда я учился в советской школе, у нас был хор, и мы пели песню про Блокаду. Там были такие слова: "им было всего лишь семнадцать, но были они ленинградцы."

Наверное, у нас хорошо получалось, потому что после месяца репетиций семерых из нас отобрали на районный конкурс патриотической песни. Репетиции с этой маленькой группой вел уже не школьный учитель пения, а целый студент консерватории — здоровенный парень лет 22-х. Звали его Игорь, но нам положено было называть его по имени-отчеству: Игорь Владимирович.

Строчка про семнадцать лет не давала мне покоя. Один раз я не выдержал, и после репетиции подошел к Игорю и спросил: "Игорь Владимирович, почему в песне говорится, что в семнадцать лет они все еще мальчишки? Какие же они мальчишки? Это мы мальчишки, а они уже совсем взрослые парни." Игорь очень удивился. Потом несколько секунд подумал и сказал: "В семнадцать лет они еще совсем мальчишки. Да. А вы пока еще дети."

Тогда я немного обиделся, но с возрастом обида прошло. Спасибо, Игорь Владимирович.

Watch on YouTube

upd. Вот здесь они поют про тринадцать лет, но это неправильно.
upd2. Оказывается, мой одноклассник Сергей Г., с которым я пел блокадную песню, умер еще в 90-е. Спился.
upd3. Нитцше пишет, что слова к хорошей музыке не нужны.

“The endeavour to illustrate a poem by music is futile. The text of an opera is therefore quite negligible. Modern opera in its music is therefore often only a stimulant or a remembrancer for set, stereotyped feelings. Great music, i.e., Dionysean music, makes us forget to listen to the words.”