![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Про стройбат
Oct. 29th, 2019 03:17 pmВ комментариях к посту Якова дежурно отметился трамповатник yostrov, и в дополнение к своей обычной затрамповской херне про подлецов из deep state, дал ссылку на рассказ о том, как он служил в стройбате. Там, в основном, про стандартный повседневный ужас советской жизни в неволе и унижении. Как писал Варлам Шаламов, опыт лагеря полностью отрицательный. То же самое относится и к службе в стройбате. Очень хорошо, что эта система рабского труда умерла вместе с СССР. Туда ей и дорога; в общем, прочитал и забыл.
Но где-то через пару часов после чтения, я вдруг вспомнил, что в моей жизни, оказывается, есть положительный опыт, связанный со стройбатом. Дело в том, что, когда дядю Толю (нашего соседа по лестничной клетке) перевели командовать дивизией куда-то в Забайкалье, его однокомнатную квартиру отдали вольно-наемной Марии, бригадиру маляров-штукатуров. В городке тогда строили дом для начсостава, и, видимо, командиры, хотели простимулировать строителей.
Марию я запомнил по двум вещам. Во-первых, от нее всегда пахло ацетоном и краской. Она ходила в замызганной спецовке удивительных гамм и линий, как на картинах Джексона Поллака. Во-вторых, к ней в гости постоянно приходили самые разные солдаты-стройбатовцы. Чаще всего, они забегали в обед - я их видел, когда возвращался из школы после 5-ти уроков. Солдаты тоже сильно пахли: вверх по лестнице - стройкой, вниз - водкой.
Как-то после школы я подымался к себе на этаж и снизу услышал, как наша соседка Мария Ивановна, жена майора-артиллериста, выговаривала Марии: "Ну как же так, Мария. Ты же взрослая женщина, живешь среди офицеров и их семей, тут дети ходят. У меня две дочки. Нельзя же к себе постоянно мужиков водить и непотребством заниматься". Мария оправдывалась: "Мария Ивановна, они не мужики, а несчастные солдатики. Вы бы посмотрели, какая у них жизнь страшная. Что мне для них той дырки жалко?"
Я поднялся еще на пару ступенек - женщины заметили меня и замолчали. Пока я открывал ключом дверь, Мария Ивановна хотела еще что-то добавить, но передумала. Развернулась и ушла к себе. Мария зачем-то сказала мне: "Опаздываю," - и побежала вниз по лестнице.
После нового года, когда построили и сдали дом начсостава, Марии дали другую квартиру, но уже не в военном городке, а где-то за забором. Нашим соседями стали старший лейтенант-танкист, с женой и двух-годовалой дочкой. Их перевели к нам в дивизию откуда-то из-под Смоленска. Он ужасно любил ходить за грибами, и они с отцом всегда брали меня с собой в лес. А еще через несколько лет, когда я стал подростком и жил уже совсем в другом городе, я вдруг догадался, о чем был тот разговор между женщинами. Такая вот Мария.
Но где-то через пару часов после чтения, я вдруг вспомнил, что в моей жизни, оказывается, есть положительный опыт, связанный со стройбатом. Дело в том, что, когда дядю Толю (нашего соседа по лестничной клетке) перевели командовать дивизией куда-то в Забайкалье, его однокомнатную квартиру отдали вольно-наемной Марии, бригадиру маляров-штукатуров. В городке тогда строили дом для начсостава, и, видимо, командиры, хотели простимулировать строителей.
Марию я запомнил по двум вещам. Во-первых, от нее всегда пахло ацетоном и краской. Она ходила в замызганной спецовке удивительных гамм и линий, как на картинах Джексона Поллака. Во-вторых, к ней в гости постоянно приходили самые разные солдаты-стройбатовцы. Чаще всего, они забегали в обед - я их видел, когда возвращался из школы после 5-ти уроков. Солдаты тоже сильно пахли: вверх по лестнице - стройкой, вниз - водкой.
Как-то после школы я подымался к себе на этаж и снизу услышал, как наша соседка Мария Ивановна, жена майора-артиллериста, выговаривала Марии: "Ну как же так, Мария. Ты же взрослая женщина, живешь среди офицеров и их семей, тут дети ходят. У меня две дочки. Нельзя же к себе постоянно мужиков водить и непотребством заниматься". Мария оправдывалась: "Мария Ивановна, они не мужики, а несчастные солдатики. Вы бы посмотрели, какая у них жизнь страшная. Что мне для них той дырки жалко?"
Я поднялся еще на пару ступенек - женщины заметили меня и замолчали. Пока я открывал ключом дверь, Мария Ивановна хотела еще что-то добавить, но передумала. Развернулась и ушла к себе. Мария зачем-то сказала мне: "Опаздываю," - и побежала вниз по лестнице.
После нового года, когда построили и сдали дом начсостава, Марии дали другую квартиру, но уже не в военном городке, а где-то за забором. Нашим соседями стали старший лейтенант-танкист, с женой и двух-годовалой дочкой. Их перевели к нам в дивизию откуда-то из-под Смоленска. Он ужасно любил ходить за грибами, и они с отцом всегда брали меня с собой в лес. А еще через несколько лет, когда я стал подростком и жил уже совсем в другом городе, я вдруг догадался, о чем был тот разговор между женщинами. Такая вот Мария.
